Посёлок на краю смысла: ФАП в деревне Ваганова Коми-Пермяцкого округа отстояли всем миром

БНК предлагает читателям журналистский взгляд одного из авторов издания "Звезда" Владимира Соколова на жизнь в деревеньке Ваганова в Коми-Пермяцком округе. Поселение стало известно тем, что тридцать вагановских старушек "грудью отстояли" местный фельдшерско-акушерский пункт (ФАП). Тот хотели закрыть, потому что фельдшеру надоело жить в бане и, вообще, ФАП есть в соседней деревне, которая всего-то в четырёх километрах.

Google Earth населённого пункта "Ваганова" не знает. Пришлось искать по картам одного из поисковиков. Нашли. Всего-то 220 километров от Перми на север. Почему бы не съездить и не посмотреть на всё своими глазами, послушать своими ушами? Мы поехали. Судя по карте, при объезде Кудымкара нам надо свернуть направо, туда, где деревни Зюльганова, Порськокова, Егва, Корчевня и сама Ваганова, в которой заканчиваются все дороги и после которой лишь тайга, бурые медведи, а где-то не очень далеко, может быть, и белые.

Выписав в блокнот незапоминающиеся названия пяти населённых пунктов, мы рассчитывали увидеть указатель хотя бы с одним из них, чтобы знать, где сворачивать. Ничего подобного. Отворот проехали. Пришлось разворачиваться и спрашивать, как проехать, у местного водителя грузовичка. Он показал. Оказывается, не Егва, а Ёгва. Ну, хорошо. Теперь-то уж не промахнёмся.

Не промахнулись. Проехали предпоследнюю деревню, которая, оказывается, Корчёвня, а не Корчевня. Тут асфальт закончился, и до Ваганова мы добирались по застывшей в осенних корчах грунтовой дороге.

Почти половина домов в деревне выглядит заброшенными и полуразрушенными. По обочине идёт женщина с синяком и надкушенным бананом с почерневшей кожурой. Она и подсказала, где тут фельдшерско-акушерский пункт:

— Не на следующем повороте, а на втором направо.

Вот и он, ставший знаменитым деревенский ФАП. Кособокая, видавшая виды калитка, деревянный "тротуар", в котором "жизни" едва ли не больше, чем в ступенях деревенского магазина.

Двое местных мужичков заинтересовались неместной машиной. Подошли с любопытством.

С ними и поговорим.

— Как же вам удалось его (показываем на ФАП) отвоевать?

— Люди собрались да не дали. Не дали вывезти оборудование. Два УАЗика приехали за оборудованием.

— А кто организовывал людей?

— Да я не знаю даже. У нас бывает сход граждан. Объявление повесили о том, что будут вывозить, все пришли сюда. А потом в клубе собирались.

Сейчас с Ёгвы приезжает Коля (фельдшер — Прим. ред.) на своей машине. Анатольевич, что ли. (Один сказал другому на коми-пермяцком, чтобы он попросил у меня денег.)

Копейка есть? Колю в Ёгве знают. Там больница. Если бы ФАП закрыли, пришлось бы в Ёгву ездить. Тут грунтовка до Корчёвни.

Сейчас летом нормально. Дорогу сделали. А раньше мы ходили в школу в Корчёвню пешком. Колея вот такая! Я сам маленький был, из колеи меня не видно. Алексей у нас — коммерсант, сделал дорогу.

Тут меня опять спросили насчёт "копейки" и поинтересовались, нет ли в машине "чекушки". "Чекушку" мы с собой взять не догадались, но мелочь в кармане нашлась. Её мы и обменяли на разрешение сфотографировать и опубликовать фото застенчивых собеседников.

— Раньше здесь Люда Васильевна Лесникова работала. Начальство прищемило её. Сейчас она на пенсии. Ей предлагали на учёбу поехать. А она всю жизнь работала. Какая ей учёба? Она психанула, трубку бросила. Прямо едешь, предпоследний дом — её.

К сожалению, попасть в ФАП и повидаться с Николаем нам не удалось. Опоздали всего на полчаса.

Хорошо, попробуем найти Людмилу Лесникову, которая живёт на этой же Медицинской улице, но в самом конце, на горе. Очень похоже на то, что мы первые, кто проехал по этой улице с тех пор, как выпал снег. Непонятно, почистили её или так и было. Добрались. Вот эта улица, вот этот дом. Только ни кнопки звонка, ни колокольчика. Подёргали дверь — заперто. Постучали — тишина. Уже сумерки. Света в окнах не видно. Что ж, видимо, с медиками нам сегодня пообщаться не суждено. Решили, что будем общаться со всеми встречными-поперечными, коих тут, прямо скажем, негусто. Проезжаем полуразрушенный дом. Стёкол, кажется, нет. "Предбанник" без двух наружных стен. Там неподвижно стоит мужчина. Руки в карманах. Смотрит на нас. Тут все внимательно и как-то вопросительно всматриваются в лицо неизвестного человека, как будто в ожидании чего-то. Невольно вырывается "Здравствуйте". Иногда отвечают.

Местный магазин. Откуда-то из летнего детства, проведённого у бабушки в деревне, вспоминается, что самым оживлённым местом здесь может быть магазин, который мы проехали после женщины с бананом. Туда и зайдём.

Внутри продавщица о чём-то неспешно беседует с покупательницей. Обычное дело. В деревнях стояние в очереди из трёх человек может затянуться на пару часов. При этом никто не нервничает.

— У нас 257 человек живут. Детей много. Садик в Корчёвне. Дорога нормальная. Весной и осенью не очень хорошая дорога. Но проезжают.

— А кто организовал сопротивление закрытию ФАП?

— Да каждый сам пришёл. Просто встали и не дали вывезти оборудование. Нам пообещали, что не закроют. Но пока под вопросом. Люди собирались в клубе, приезжала Попова.

— Попова?

— Bы что, не знаете, кто такая Попова?

— Нет, извините.

— Главврач районной больницы. Любовь Чеевна — я не помню. Она приехала, сказала, что закроют. Народ не дал закрыть. Случись что, куда нам с маленькими детьми идти? До Корчёвни четыре километра. Но у них там свой ФАП, мы туда не приписаны.

— А если рожать?

— В Кудымкар едем рожать. В Ёгве была своя сельская амбулатория, но там, конечно же, рожать не будешь. Только в Кудымкаре. Если схватки начались — скорую вызываем. У нас весной девушка родила прямо здесь. Медик роды принял. Не успели увезти. Потом скорая приехала, забрали их с ребёнком, увезли в город.

Больше в магазине никто не появился. Зато при входе обнаружились признаки жизни.

Темнеет здесь рано. Нет ещё и пяти вечера, однако сумерки. На выезде из деревни встречаем двух молодых людей, один из которых с синяком, совсем молодую девушку и двух детей. Рожают в этих краях рано и часто. На одном из мужчин тёмная зимняя куртка, из которой через множество протёртостей во все стороны торчит белый утеплитель. Пожалуй, последний шанс побеседовать. Забегая вперёд, скажем, что нам повезло встретить ту самую девушку, которая родила "прямо здесь".

— Привет! Ребята, общался тут с вашими, забыл спросить, где тут работают, чем зарабатывают на жизнь.

— Здесь только на пилораме работа есть. Больше ничего. На работу в город ездят. Сразу на неделю. Автобус из Кудымкара ходит...

— А эта история с ФАП?

— ФАП сейчас оставили. Обещали, что оставят. Детей в деревне много. В садик их возим в Корчёвню. А когда врач в отпуске, приходится в Ёгву ездить.

— А почему Людмила Лесникова ушла?

— Людмила Лесникова не врач. Она санитарка. Мы до сих пор к ней ходим.

— Чем-то платите ей или приносите что-то?

— Нет (удивлённо). Она бесплатно всех принимает. И который раньше врач был — и ночью, и днём, всяко принимал. Вот я рожала сына дома, например. Я рожала в апреле. Тогда Владимир работал. Он и принимал. Дороги размыло — не проехать. Вот, сыночек у меня.

Один из мужчин:

— Сигаретки не будет?

— Владимиру обещали предоставить дом, но поселили в баню. Временно. Он два года в бане жил. Ждал, ждал... Вы стали бы в бане жить? Он не дождался, уехал. Я бы тоже уехала. Вот, он у меня сына принял. Лучше бы его вернули обратно. Он хороший был. Если ребёнок заболеет, к нему в любое время можно было прийти. Он советы давал, объяснял.

Попрощавшись, тронулись в обратный путь. Пошёл "ледяной дождь". Это когда с неба падают капли воды, которые тут же замерзают на ветровом стекле и на дороге. Стало очень скользко.

До Корчёвни мы ехали ещё медленнее, чем сюда. Попытавшаяся нас обогнать машина системы "Ока" как-то причудливо завиляла и улетела в кювет. В Корчёвне стайка вагановских ребятишек ждала школьный автобус, который вскоре проехал нам навстречу. Они ездят сюда учиться, потому что своей школы в Вагановой нет.

Наверняка их никто не будет встречать. Там все друг друга знают. Из одного конца деревни в другой — минут 15 ходьбы. Болеть им сегодня уже нельзя. Поздно. Фельдшер уже уехал.

На сайте губернатора Прикамья говорится о программе "Земский доктор" и за пять лет обеспеченность сельского населения врачами увеличилась на 19,7 %. Пишут, что в сёла удалось привлечь 408 врачей, что почти все они планируют остаться в селе надолго, что грамотная кадровая политика в области здравоохранения находится под личным контролем губернатора. Однако в программу включены посёлки городского типа. А как же посёлки вымирающего типа? Видимо, никак. В каждом найдётся своя Людмила Лесникова или шаман, на худой конец.

По материалам ИА "Север-Медиа"

3 декабря 2016

Политика